Астраханский театр оперы и балета завершил сезон постановкой оперы Дмитрия Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». Для своего нового спектакля главный режиссер театра Алексей Смирнов выбрал первую редакцию сочинения и первоначальное название («Катериной Измайловой» опера уже стала после своего знаменитого разгрома в статье «Сумбур вместо музыки»).
Художник-постановщик Евгения Шутина поместила героев повести Лескова в темное мрачное пространство, скрытое за бесконечными заборами – и там, где-то в глуши и своем доме, творились роковые страсти.
Абьюз, разврат, убийства – вечно актуальная «чернуха» и «бытовуха», типичная в «социально низких слоях общества» – стали предметом размышления и художественного осмысления команды спектакля. Не страдалица Катерина Измайлова, которую, по мнению исследователей, почему-то оправдывает Шостакович и даже не безжалостная расчетливая Леди Макбет Мценского уезда, а то, насколько далеко может зайти человек в своей личной драме и насколько сильно он может погрязнуть в откровенном зле – вот что стало акцентом астраханской постановки оперы.
И если кто-то планировал сопереживать молодой женщине, вышедшей замуж не по своей воле, он остался жестко разочарован: в спектакле Алексея Смирнова ни один из героев не вызвал ни малейшего сочувствия.
Уже в первом речитативе Катерины «Ах, не спится мне» вся ее интонация свидетельствовала о лени и скуке, одолевших эту жаждущую внимания особу. На протяжении всего действия купчиха Измайлова представала то измученной от тоски, то желающей принять мужскую ласку, то отчаянной, потерявшей голову от дьявольской любви.
Эмилия Аблаева – солистка театра, получившая хороший вокальный опыт в Академии молодых певцов Мариинки – с психологической точностью оживила портрет героини повести Лескова, подкрепляя блестящее актерское перевоплощение достойным исполнением. Ее финальное ариозо «В лесу, в самой чаще есть озеро», проникнутое настроением обреченности, стало тихим аккордом всей оперы и в каком-то смысле оказалось более драматичным по атмосфере, чем заключительный эпизод гибели Катерины и Сонетки, решенный здесь немного буднично (в либретто Катерина скидывает соперницу с оврага в реку, в астраханском спектакле Измайлова душит ее кандалами).
Борис Тимофеевич в интерпретации Смирнова – типичный абьюзер, предпочитающий решать проблему через унижения и побои. Именно этот бородатый мужлан, который держит в страхе весь уездный городок, и стал главным отравителем жизни Катерины Измайловой, запустивший механизм ее зла и мести. Партию Измайлова-старшего, изобилующую монотонно-озлобленными речитативами, исполнил солист Астраханского театра Дмитрий Шарманов.
Зиновий Борисович (его партию спел солист Мариинки Александр Тимченко) в астраханской постановке был показан как будто контурно, словно специально оттеняя рокового соблазнителя Сергея. Роман Завадский, который внешне абсолютно не соответствовал описанию своего героя, смог заставить просвещенного зрителя об этом забыть, покорив стопроцентным попаданием образ и вокально, и актерски.
Во вступительном слове для буклета Алексей Смирнов признался, что хотел, чтобы эта история «обожгла публику». Так и случилось: то, что происходило за серым деревянным забором, отнюдь не погружало в прошлое, а наоборот, держало в настоящем. Неискушенные музыкой XX века и современными постановками астраханцы смотрели на сцену, как на экран захватывающей мылодрамы на канале «Домашний», где каждая серия оставляла за собой в конце интригу: разоблачит ли Борис Тимофеевич любовников? Найдут ли труп его сына? Вернется ли Сергей к Катерине?
Публика весело реагировала на рассуждения Катерины о том, что себе возмечтали мужики; с замиранием смотрела, как Измайлова приносит свекру отравленные грибочки и предсказуемо осталась в шоке от сцены совокупления Катерины и Сергея, поданной ну уж очень провокационно и подчеркнуто.
А второстепенные персонажи оперы – почти изнасилованная Аксинья, алкоголик поп, Задрипанный мужичонка – лишь усиливали градус этой русской хтони, которую режиссер без всяких прикрас и условностей обнажил на всеобщее обозрение.
Оркестр театра под управлением главного дирижера Валерия Воронина удивил не просто ансамблевой стройностью звучания, чистотой интонирования, умением держать нужные темпы и форму целого – то, что встречается не у каждого коллектива – но и отличным пониманием гротескной, фаустианской музыки Шостаковича. Симфонические антракты, исполненные оркестром как атмосферные прелюдии к действу, мгновенно настраивали на очередную «жесть»; четкая проработка полифонической ткани оперы, соединяющей ансамбли героев и хоровые остинатные номера, держала в постоянном напряжении.
Хор выступил не просто безликой массовкой, а многочисленными тенями Катерины и Сергея, их темных душ, упивающихся собственной победой над всеми. В сцене их свадьбы хор, наряженный в русские народные костюмы и кокошники (художник по костюмам – Елена Бодрова) пел величальную оду двум убийцам, к гибели которых привела всего-навсего скука.
И сколько таких историй мы еще увидим в наших деревнях, селах, а потом на канале «Домашний?»
