Первый летний месяц Астрахани был ознаменован невиданным для местных СМИ музыкальным бумом: астраханские журналисты наперебой обрушивали на жителей города информацию о предстоящей премьере в Астраханском государственном театре оперы и балета.
«Пиковой даме» Петра Ильича Чайковского к такому вниманию не привыкать: со дня петербургской премьеры в декабре 1890 года эта опера по-прежнему остается одним из наиболее загадочных и привлекательных произведений композитора.
Создавали новый спектакль отнюдь не новички. Валерий Воронин (музыкальный руководитель и дирижер), Константин Балакин (режиссер-постановщик и художник-постановщик), Елена Вершинина (художник по костюмам) имеют солидный опыт работы в крупных музыкальных театрах. Все они были номинантами Национальной театральной премии «Золотая Маска». В. Воронин и Е. Вершинина вместе работали над астраханскими спектаклями «Мадам Баттерфляй», «Тоска», «Дон Паскуале», «Летучая мышь», которые свидетельствуют о яркой творческой индивидуальности каждого и замечательном творческом взаимопонимании.
«Пиковая дама» получилась спектаклем режиссерским. Творческая фантазия Константина Балакина обобщает разнообразные явления европейской культуры. Отсюда многочисленные аллюзии живописи Рене Магритта, бельгийского художника-сюрреалиста.
Так, Герман, Томский, игроки и гуляющие (из первой, третьей, пятой, седьмой картин оперы) на сцене превратились в обезличенные фигуры в котелках и серо-черных пальто, подобных герою из работы художника «Сын человеческий».
В сценах в Летнем саду и игорном доме поводом для декораций стал «Потерянный жокей». На сценографию второй картины (в комнате Лизы) повлияли «Влюбленные».
Шестая картина оперы (сцена у Канавки) объединила сюжеты двух полотен художника «Ящик Пандоры» и «Ностальгия». К чести режиссера и художника-постановщика, он не ограничивается только свободными аналогиями, но и самостоятельно развивает живописные идеи своего кумира. Так, знаменитое магриттское «Не яблоко» превратилось в два огромных шара, символизирующих два полярных лика Фортуны (сквозной образ спектакля).
А из элементов «Прекрасного мира» родились великолепный занавес (в начале оперы), а также смещающиеся по сцене портьеры (в сцене бала).
Помимо живописных, К. Балакин прибегает к сценографическим приемам известных режиссеров театра и кино. Идея трансформации Графини в символ Рока и Смерти, облик мистических масок из ее свиты корреспондируют с фильмом Милоша Формана «Амадей» (1984 г.), а также фильмом-оперой Джозефа Лоузи «Дон Жуан» (1979 г.). Огромный перекатывающийся по сцене черный шар режиссер явно «подсмотрел» в спектакле «Маскарад» Римаса Туминаса в московском Театре имени Евгения Вахтангова.
Наконец, грандиозные крылья Графини, переданные «по наследству» Герману, - устойчивый прием в театральной практике. Напомню один из современных примеров: постановку Дэниэле Финци Паска «Реквиема» Верди в Мариинском театре Санкт-Петербурга (2012 г.).
Сложному декорационному и сценографическому решению оперы соответствуют брутальный грим всех персонажей (художник-гримёр Елизавета Дударева), и световое оформление Ирины Вторниковой, и, конечно, объемные и многоэлементные костюмы, мастерски выполненные по эскизам Е. Вершининой.
Такое богатство и многообразие визуальных деталей образует целостную систему, в организации которой у главного режиссера есть активная группа ассистентов: Екатерина Дыбаль, Марина Попандопуло, Анна Дмитриенко. Только решение интермедии «Искренность пастушки» (в третьей картине) с откровенными эротическими намеками представляется спорным. В результате интермедия, которую Чайковский мыслил как утонченную аристократичную модель главной интриги оперы, уподобляется обычному вставному эпизоду. Даже яркое звучание голосов Альбины Шакировой, Натальи Воробьёвой, Романа Гранича не способно изменить такого впечатления.
В целом визуальный ряд спектакля держит зрителя в постоянном напряжении, т.к. в этой версии «Пиковой дамы» не обозначены привычные пространственные и хронологические признаки известной всем пушкинской повести. В таком контексте есть опасность превратить музыку только в звуковой фон, поскольку режиссер отыскивает источники для собственной фантазии не в нотной партитуре Чайковского, символический пласт которой чрезвычайно богат, а в других явлениях культуры.
Музыкантов буквальный визуальный перевод словесных метафор - типичный для эстетики сюрреализма - вынуждает скорректировать музыкальное решение психологической оперы Чайковского. Валерий Воронин, обладающий безупречным чувством стиля, делает это мастерски, сохраняя музыкальные достоинства произведения.
Вместо драматического голоса партия Лизы поручена лирическому сопрано Елены Разгуляевой.
Вместо привычных страстей Герману свойственна некоторая рафинированность, хотя Михаилу Векуа такое амплуа дается непросто.
К сожалению, потерялась в драматургии Полина, роскошный голос Натальи Воробьёвой, утратив трагический контекст, гаснет в сложном клубке мизансцен.
Томский Романа Гранича превратился в метафорический образ. Ему место - в колоде карт вместе с другими игроками: Чекалинским, Суриным, Чаплицким и Нарумовым (Иван Максимейко, Максим Палий, Алексей Мартиросян, Заур Давыдов).
Графиня Марины Васильевой, а также гувернантка в исполнении Ирины Лопатиной и Натальи Воробьёвой, напротив, акцентируют определенные качества сложного фатального образа. Больше всего пострадал эпизод игры мальчишек в первой картине оперы. Поэтому диалога с финальной сценой в игорном доме не получается. Главной причиной является спорная замена тембра: вместо хора мальчиков звучит женский хор.
Есть в астраханской постановке и откровенные удачи, в таких сценах творческие индивидуальности дирижера, режиссера и художника «звучат в унисон». Точное музыкальное попадание ощущается в начале спектакля, когда оригинальный сюрреалистический занавес совпадает с приглушенным и мистическим звучанием деревянных духовых инструментов.
Неизгладимое впечатление рождает пятая картина: сцена видений безумного Германа в духе жуткой мистики Франца Кафки идеально соответствует призрачному звучанию хора и убийственной силе меди и оркестровых тутти. Оркестр и хор (дирижер Валерий Воронин, хормейстер Галина Дунчева), как всегда, звучат безупречно.
В итоге показанная астраханцам «Пиковая дама» превратилась в грандиозное зрелище и музыкальное пиршество.
Не стоит удивляться, что во время спектаклей мнения зрителей разделились. Подобная реакция слушателей во все времена сопутствовала действительно ярким событиям в музыкальном театре, чем, без сомнения, стала новая работа астраханской труппы.
Н.Калиниченко "Волга" 10.07.2012 №95 (26161)
