За «Баядеркой» - в Астрахань

Балетный критик, член Союза театральных деятелей России, Международного союза музыкальных деятелей, Российской хореографической ассоциации, Международного Совета Танца (ЮНЕСКО); эксперт многочисленных советов по присуждению премий, Лауреат итальянской премии «Premio Roma» - Александр Максов о прошедшей премьере Людвига Минкуса "Баядерка"

Балет «Баядерка» на музыку Людвига Минкуса имеет довольно долгую (с 1876 года) и непростую историю. Не будем сейчас вспоминать все перипетии храмовой танцовщицы, которая после Мариуса Петипа вдохновила и Александра Горского. Однако куда сложнее ее генеалогия.

За девятнадцать лет до премьеры балета на сцене Большого Каменного театра Санкт- Петербурга (23 января /4 февраля/ 1877 г) в постановке М. Петипа в Париже его старший брат Люсьен представил публике свой балет «Сакунтала» на либретто Теофиля Готье.

Когда в 1876 году Мариус Петипа, составивший сценарный план будущего произведения, привлек к сотрудничеству журналиста, критика и историка балета Сергея Худекова, тот обратился к сюжету драмы древнеиндийского поэта Калидасы «Сакунтала, или Узнанная по кольцу».

Как писал маститый балетовед Юрий Слонимский, «Мариус Петипа, не стесняясь, брал из постановки брата все, что могло пригодиться - героиню-баядерку, злодея-жреца, имена действующих лиц... мстительную соперницу, ситуации...» И все же российская

«Баядерка» не стала ни клоном, ни эпигоном французской сестрицы. Идея спектакля о человеческой судьбе, счастье и свободе, любви и верности, содержательность образов, а главное талантливое, граничащее с гениальностью, хореографическое воплощение, оказались оригинальными и стали великолепной жемчужиной репертуара отечественного балетного театра. Балет, относящийся к высшим достижениям хореографа, быстро завоевал признание и вот уже почти полтора века идет на сценах России.

В то же время далеко не каждый театр может позволить себе взяться за этот chef-d'œuvre, в котором органично сплавлены лирика и драма, где в блеске разножанрового дивертисмента возникают проникновенные, психологически глубокие трагические монологи, а женский кордебалет требует многочисленности и поразительной слаженности.

Юрий Клевцов, недавно возглавивший балетную труппу Астраханского театра оперы и балета, на постановку отважился, и это не случайно. Его героический Солор, некогда покорявший пространство сцены Большого театра, до сих пор в памяти благодарных зрителей. Будучи премьером главного театра страны, Клевцов вошел в число лучших интерпретаторов образа Солора, и, конечно, прекрасно знает спектакль. В то же время постановщик не стал копировать московскую версию, а соразмерил собственную с условиями астраханской труппы (некоторым артистам пришлось исполнить в спектакле несколько ролей) и личным нынешним ощущением сценического времени. Правда, иные идеи, привнесенные в «Баядерку» Большого театра Юрием Григоровичем, Клевцов, «перефразируя», использует. К примеру, по-своему сочинил танцевальный выход воинов, сопровождавших Солора и первое появление самого героя, придумал хореографическую лексику вариации- презентации зрителям дочери Раджи Гамзатти, хореографией на пуантах решил ее конфликт с соперницей баядеркой Никией.

София Романова - Никия, Анасиасия Грачёва - Гамзатти

Купировав несколько композиций (Танец молящихся у священного огня жриц первой картины, adagio Никии с Рабом во второй картине, вальс и танец с веерами, классическую «четверку» корифеек pas d`action третьей картины, танец факиров - четвертой), Клевцов спрессовал действие, уложив его в два акта. При этом сохранил золотые страницы балета, включая давно вошедшего в его плоть «Золотого божка», в хореографии Николая Зубковского.

Существуют разные варианты финала «Баядерки». При Петипа балет был иначе структурирован. Имелся целый акт, в котором женящимся Солору и Гамзатти являлся призрак Никии, а в сцене «Месть богов» Солор, нарушивший данную баядерке клятву верности, погибал под развалинами обрушившегося храма. Со временем этот фрагмент был утрачен. Его в несколько упрощенном виде попытался восстановить Юрий Григорович, но в итоге сам же от замысла отказался, полагая, что после изумительной по красоте картины «Тени» с ее поэтической условностью возвращать публику из мирваны к обыденности ошибочно. Клевцов едва очертил гибель Солора, но придумал завершающую спектакль концовку. Соединенный волшебным шарфом как неким мистическим символом с Никией, Солор уходит вслед за ней и вместе с ней в мир духов. Для этого раскрыл неизбитые музыкальные купюры.

Оформил спектакль маститый театральный художник Дмитрий Чербаджи, представивший Индию яркими красками, изощренной архитектурной вязью, характерными скульптурами и смещенными вертикалями колонн дворца. А потустороннее царство изобразил полукружьем устремленных к центру небосвода остроконечных маковок индуистских мандир.

Анастасия Грачёва - Гамзатти, Артур Альмухаметов - Солор

В спектакле появились все необходимые аксессуары – попугаи, шкура тигра, подаренная Солором в качестве охотничьего трофея невесте, По сцене торжественно прошествовал и роскошный слон, на котором гордо восседал жених.

За дирижерский пульт встал Евгений Кириллов. Под его управлением оркестр заиграл достаточно выразительно, передавая динамические акценты от piano до fortissimo, хотя некоторые темпы стоит подкорректировать. И это даже не всегда касалось метронома, а скорее – темперамента, внутреннего огня музыки. Так, дирижер слишком уж придался страданиями Никии в ее монологе или затянул выход теней, а порой, вдруг срывался, будто скидывая оцепенение. Конечно, хотелось бы более сочных скрипичных соло, играющих важную роль в образно-звуковой палитре балета.

Порадовал кордебалет, который в «Баядерке» не просто пластический хор, аккомпанирующий протагонистам. Это самоценная, чудесно мерцающая лунная нить, вплетенная гениальным Петипа в сотканную им прекрасную хореографическую материю. И хотя в театре кордебалет насчитал двадцать четыре Тени (вместо положенных тридцати двух), картина получилась впечатляющей.

Картина «Тени»

«Баядерка» плотно населена персонажами. В ней важное место уделено пантомиме, с которой хорошо справляются Максим Мельников (Раджа Дугманта), Малик Саетов (Великий брамин), Наталья Коробейникова (Служанка Гамзатти), Даниил Соколов (Толорагва). В сфере танцевальной выразительности успехов добились Прохор Зеленин (факир Магедавея), Валентина Хапугина (Ману). Отлично, в хорошем темпе, исполнен танец придворных девушек «Джампе». Техника нужна и, чтобы станцевать бешеный Индусский танец с барабаном. Однако её одной мало - требуются выносливость, природный темперамент и предельная самоотдача. Эти качества есть у исполнителей и, бесспорно, у солистов – Прохора Зеленина, Валерии Ивановой и Савелия Храмкова.

Канонические обводки, объятия и припадания к ногам возлюбленной, выполненные Солором-Альмухаметовым выглядели вполне органично. Его вращения в уверенно исполненной вариации были стабильны, прыжки несли эмоциональный заряд. И даже если чуть сбилось приземление после двойного saut de basque, то танцовщик реабилитировался, чисто исполнив это движение в финале спектакля.

В бурную танцевальную стихию, погрузилась грациозная и технически крепкая Анастасия Грачёва (Гамзатти). Танец Софии Романовой (Никия) то томно приглушался, то вспыхивал страстью, подобно священному огню в сакральном очаге перед храмом. Таким переливом эмоций оказались первый дуэт с Солором и «Танец с корзинкой». У балерины красивое pas de bourreé, хороший aplomb (способность замереть на кончике пуанта), ею проявлен драматический дар. У обеих артисток позы и движения выражали внутреннее состояние героинь, их душевные порывы.